Forget closure!
Остывшие пальцы к горячим щекам. Охладить.
Румянец сменить бы на милую бледность лица,
Рисовать выражение "вам все равно уходить",
Подводить голубым моей серой души зеркала.
И закутавшись в боль, ресницы слепив, под метель.
Холодная дрожь, белым снегом засыпанный рот -
Это, знаете, всё же верней, чем бежать от поте-
рянных, брошенных в стёкла, кристальных таких голосов.
Изолировать звук. Лоскут в форме сердечка, ты глуп.
Крылья тянут нас вниз, когда незачем больше летать,
Да и негде. На высохшем море не плавать. Где путь?
Якорь лжёт. Небо лжёт, и теряются вмиг паруса.
Румянец сменить бы на милую бледность лица,
Рисовать выражение "вам все равно уходить",
Подводить голубым моей серой души зеркала.
И закутавшись в боль, ресницы слепив, под метель.
Холодная дрожь, белым снегом засыпанный рот -
Это, знаете, всё же верней, чем бежать от поте-
рянных, брошенных в стёкла, кристальных таких голосов.
Изолировать звук. Лоскут в форме сердечка, ты глуп.
Крылья тянут нас вниз, когда незачем больше летать,
Да и негде. На высохшем море не плавать. Где путь?
Якорь лжёт. Небо лжёт, и теряются вмиг паруса.